Минута. Две. Наблюдать, как кто-то выглядит идиотом, гораздо интереснее, чем самому быть в таком положении. Жаль, этого позора никто не видит кроме него - учебный день только начался, и у входа в ВУЗ никого не наблюдалось.
Ага, упал бы я, моё триумфальное приветствие с асфальтом видели бы все  студенты.
Кейси седел на ступенях, изучая медицинскую энциклопедию и время от времени делая какие-то пометки в своей тетради. Медицина, как таковая, не привлекала юноша. Да что там, кроме музыки его и вовсе ничего не привлекало. Но изображать старательного студента обязывало воспитание. И ещё это было хоть чем-то, чем можно было заниматься. Не потому что хочется, а потому, что так надо. Не было никак обязательств, никакой ответственности перед собой. Всегда можно сказать, в случае неудачи, что ему и вовсе это было не нужно. О, ответственность это ещё одна вещь, которую парень старательно избегал. Нельзя разочаровать людей, которым ничего не должен.
И, как сейчас, не беря на себя ничего сложнее заказа пиццы, можно наблюдать за падением других людей.
Однако воспитание не мешало прогуливать пары. Ему ведь это не нужно? А от того, что он опоздал никто не умер. Да и врачом Кейси становится не собирался. Это ведь слишком сложно, отвечать за чью-то жизнь. Увольте, мы лучше всю жизнь будем подавать скальпель хирургу. Так хотя бы, никого нельзя убить.
- Ты выглядишь глупо, - это были мысли вслух. Кейси и сам не понял, как и зачем произнес эту суровую правду жизни. Не к месту, неожиданно, он даже удивленно закрутил головой, ища альтернативный источник звука. Увы, но в округе так же пусто, как в пустыне Сахара. Получается, это он сказал?
О, прогресс. У меня не распух язык и не охрип голос. Вывод: с людьми можно говорить, если не думать об этом
И это открытие так поразило будущего медика, что парень даже соизволил сползи с насиженного места и, подняв с земли укатившуюся ручку, подать её светловолосому.
А он его знает. У Кейси не так много знакомых, чтобы забывать какого-то. Был момент, когда, кажется, Ли в столовой пролил на парня свою колу. Трудно забыть. Но у Кейси всё знакомства такого рода, иначе он просто не умел.
- Если ты будешь долго смотреть на вещи, они сами в сумку не поползут. Или у тебя шок? Всё может быть. Это я тебе как врач говорю, - ни подать руку, ни улыбнуться Кейси не догадался. Куда ему? Хотя фраза, произнесённая бесцветным тоном, была шуткой. Правда, шутить этому антисоциальному существу ещё следует научиться.

-Ммм, да, не тороплюсь.
И всё. Никаких вас объяснений, вроде того, что он опоздал на автобус, и пришлось топать пешком. Никаких отговор, мол, не ваше это, молодой человек, дело, куда я тороплюсь, а куда нет. Вообще ничего. Кейси просто признал очевидный факт, согласно кивнув и тоже обернувшись на здание университета.
Нет, туда он определенно не торопиться. Ему там делать нечего, соответственно, особо рвения нет, соответственно, можно и не спешить. Зачем? Ходить да, но если заботливая судьба велела опоздать, значит, никто ей противоречить не станет. Это бессмысленно.
Пусть Кейси и считал, что если и есть у жизни смысл, то он в том, чтобы прожить откинутые ему года в своё удовольствие. Правда, одно дело считать, другое дело жить по своим принципам.
- Ну, тогда не поднимай вещи и сиди ты. Проблем-то, - вот и решение проблемы. Делай что хочешь, я же не советчик, чтобы давать советы. Хочешь сидеть – сиди, хочешь идти – иди. Твоя жизнь, ты и решай.
И ему было решительно всё равно, что там будет делать очередной псих. Совсем другое дело, что собственная реакция вызывала некое недоверие. Нет, помогать бескорыстно ему всегда хотелось. Однако его об этом никто не просит, так что Кейси так и продолжал глупо стоять рядом, равнодушно наблюдая, как парень собирает свои вещи. Другое дело, что ему хотелось говорить. Впервые за девятнадцать лет!
Можно начинать читать Библию и ходить в церковь, грядет апокалипсис. В Африке родится белый медведь, пингвины умрут от аномальной тёплой температуры, а недалеко от голубой планеты нарисуется свеженький метеорит, который непременно упадёт на Землю и оставит на неё поверхности существенную вмятину. Ну, а там как по сценарию – войны, голод, новые смертельные болезни и новые биологические виды, естественно, запрограммированные убивать. Ах, ещё на грешные головы землян упадёт летающая тарелка. И, непременно, на её борту окажутся зелёные человечки-завоеватели.
И всё потому, что какой-то неудачник добровольно открыл рот, чтобы что-то кому-то сказать без видной на то причины. Может, сегодня на солнце произойдёт ещё один всплеск активности?
- Ты так бежал на занятия, что споткнулся. А теперь не торопишься? – после медицинской энциклопедии парня прорвало на диагнозы. Такое бывает, если очень долго читать всякую фигню, - Может у тебя провалы в памяти?

- Ааа…эээ…хорошо.
То есть нет, не хорошо. Он что, обязал помогать какому-то неудачнику? Он его вообще не знает!
Это подумал Кейси, но ему и правда хотелось помочь. Это ведь первый человек, который попросил юношу о чем-нибудь. Первый! До сих пор Ли даже место в автобусе не просили уступить.
И парень, кивнув, наглуся, неловко собирая разбросанные вещи и пихая их в сумку, совсем не думаю о том, что это совсем не прилично, так навязчиво кому-то помогать, что аж вещи в сумку пихать. Но откуда ему было знать? Делал, как умел и совсем не понимал, зачем он это делает. Это было немножко странно, неожиданно, удивительно и интересно. Совсем ему не свойственно.
Сейчас ещё будущий медик не совсем понимает смысл своих поступков. Но позже, оставшись в уже практически родном одиночестве, он умрёт в сомнениях, а правильно ли он сделал? Это тоже диагноз. Хронический синдром неудачника. Чем-то напоминает депрессию, разве что, последняя лечится, а вот его диагноз, увы, призвание.
- А чем тогда страдаешь?
У него, как выяснилось, привычка придираться к словам. В жизни всё должно быть предельно ясно и четко, никаких необъяснимых феноменов. Он же медик. Ему всё надо объяснить.

- Кейси Ли, учусь на врача, второй курс - приняли к сведенью. Значит, подходя к людям, надо сначала назваться. Общую картину того, как надо знакомиться, парень уже уловил. Подойти, представиться, запихать чужие вещи в сумку и…что? Дальше что надо было делать?
Ох, ну почему никто не напишет точной инструкции, как надо заводить знакомства? Не распишет всё по пунктикам, выделив важное курсивом и выносив примечания на поля, как он делает это в своих конспектах?
Звук собственно имени поразил юношу. Или нет, его поразило, что он назвал его просто так. Ему показалось, или знакомое словосочетание прозвучало как незнакомое? Будто не с этим именем он жил неполных девятнадцать лет?
И только сейчас Кейси догадался рассмотреть стоящего перед ним паренька. Забавный. Это, небось, не боялся внимания к своей персоне, судя по неординальной внешности. Бросалась в глаза синяя шевелюра, вызвавшая у медика некое подобие на тень улыбки. И как ему не лень каждую неделю подкрашиваться?
Его старший брат, сводный по отцу, представлял собой нечто похожее. Хлебом не корми, дай выделиться. И волосы у того были синие. Так вот после третьего похода в душ, краска смывалась, и приходилось заново подкрашиваться, что, конечно, раздражало парня.
- Кейси, - подумав, повторил он, пробуя слово на вкус и ещё раз убеждась, что сегодня оно звучит иначе. Вроде и те же звуки, и те же буквы, и слоги никто не менял местами, но что-то, какая-то маленькая, но важная, деталь изменилось. Парень даже не знал, бить тревогу и бросаться в панику, или радоваться?
- Ты тоже не представился, - ну, в смысле, как тебя зовут, милейший? Мы ещё не дошли до той стадии, где можно не боясь, спрашивать имя собеседника, - И мы зря стоим под окнами собственного учебного заведения, если прогуливаем занятия.

- Во мне что необычное, что ты так на меня пялишься? Ммм, нос отвалился? Рога выросли? Лицо зелёными пятнами пошло? – Кейси недовольно нахмурился, мотнув головой, будто скидывая с себя взгляд парня. Плохая идея рассматривать того, кто боится внимания к своей персоне. Такой взгляд действует на подобных людей, как трезвая жизнь на алкоголиков, они становятся раздражительными. И, в случае с Кейси, забавными.
- Если нет, то перестань на меня так смотреть, блин.
Интересно, что чувствует пышногрудая блондинка, когда её разглядывают таким же, изучающим, взглядом? Как им вообще это может нравится? И почему они не смущаются? Очередная загадка тысячелетия.
Кейси уже вес извёлся под взглядом нового знакомого и, не выдержав, смешно фыркнул. Парень дернулся обратно к ступенькам, умудрился споткнуться об собственные ноги и чуть не упал, но чудом поймал ускользающее равновесие и остался на ногах. О, это уже показатель. Не упасть ему удаётся редко, в то время, как об запутаться собственные конечности - часто. Иногда собственное тело так раздражало паренька – тощий, неловкий, и вроде, невысокий, но всё равно нескладный. Кажется, это тело люто ненавидело паренька. Иначе почему из рук всё валиться, а ноги заплетаются? И не дай небо, на пути его вырастал столб или косяк. Столкновения тогда неизбежно.
Правда, злиться на своё неловкость Кейси долго не мог. Так, отдельными ночами, когда кончались сигареты и отключали электричество, вот тогда он ещё мог позволить себе немного себя пожалеть и подумать о том, каким бы он мог быть. Красивым, удачливым, популярным. А в остальное время жалость к себе меркла перед убивающим пофигизмом. Ему всё равно, и это, наверное, не лечится.
Если не можешь поменять свою жизнь, то, наверное, самобичеванием ты себя тоже особо не поможешь, только хуже сделаешь. Так что лучше забить. Вот Кейси и забил. И если не чувствовал себя счастливым, то хотя бы не впадал в депрессию.
Будущий врач продолжал хмуриться, краснеть и прятать взгляд где-то между трещинками в асфальте. Обычно на него так смотрят, когда он выглядит идиотом. Выглядеть идиотом Кейси не нравилось, соответственно, не нравилось, когда на него смотрели.
- Если тебе не нравится сюда ходить, то зачем ходишь?
Из недр потрепанного, почти пустого рюкзака была извлечена пачка любимых сигарет, из кармана толстовки зелёная зажигалка, и уже через несколько секунд возле губ юноши порхала зажженная сигарета. И чем он только думает? Курить у стен высшего учебного заведения!
Кстати, это запрещено? Признаться, парень не читал правила и понятия не умел, можно ли тут курить. В школе было нельзя, но в старших классах на это закрывали глаза. Выпуская в воздух облачко дыма, Кейси подумал, что было бы неплохо ознакомиться с правилами. А то, не дай небо, сейчас повыскакивают ещё…
Скоро сессия?... Блин, зачеты!
Он даже дымом подавился. Мать же вашу, а он ещё лекции прогуливает! Парень даже чуть было не сорвался с места в аудиторию, но вовремя вспомнил, что это было бы совсем глупо. И потом его было интересно, что ответит это синеволосое чудо на его вопрос.

- Ясно.
Фи, как не интересно. «Я не знаю», какой банальный ответ. Так отвечают неудачники, не знающие, чего хотят от жизни. Именно так и окрестил синеволосого Кейси. Он же не знал всей подноготной парнишки, поэтому и сделал скоропоспешные выводы.
Тут всё просто, как грипп поздней осенью. Кричащий вид – дефицит такого желаемого внимания. Вот он и старается, яркий цвет волос, необычный костюм. Но на деле, как оказывается, это просто ещё один подтип неудачников. Пустышка. Ничего более.
И это не интересно. Кейси нравились люди, их судьбы, скрытые мотивы и желания. Нравились с научной точки зрения, наверное, это у него у отца. Ему нравилось наблюдать и ставить импровизированные диагнозы. Он рассматривал человечество, как подопытных крыс. Жаль только, ставить опыты мешало природная неуверенность.
Прям какой-то злой гений-неудачник. Кейси даже хмыкнул, приводя такое сравнение.
Какая досада, с виду такой интересный молодой человек, а внутри не то, что загадки нет, даже изюминку и ту Кейси не разглядел. Но он ведь не знал, что окрещенный им пустышкой парень, на деле живой грех?
Да и даже если бы знал, не поверил. Потащил бы его в лабораторию ставить опыты.
- Прости, как тебя зовут?
Потоком мыслей из головы вынесло имя нового знакомого. Кейси пару раз моргнул, напрягая все извилины мозга, но так и не вспомнил. Странно, в его жизни не так много людей, чтобы забывать имя того, кто стоит перед тобой.
И пока он размышлял над сущностью парня, сигарета успела надоесть. Так и не докурив, юноша щелчком пальцем отправил тлеющий бычок в полёт до асфальта.

- Луи – хейд. Похоже на название автомобиля. Какого-нибудь внедорожника, - не задумываясь, выпалил Кейси, пробуя имя на вкус, - Ну, круто, - наконец пришёл к выводу Ли. Имя ему понравилось. Оно напоминает массивную машину, встреча с которой грозит смертью. Большая, спокойная, надежная и сильная. Кейси всегда хотел хотя бы прокатиться на такой, но с его финансами, когда он с натяжкой концы с концами сводит и питается одними сигаретами, ему это только сниться. И в будущем невозможно. Парень видел себя каким-нибудь задрипанным врачом в дешёвой клинике, такие на внедорожниках не ездят. Жаль, конечно, но что поделать?
-Я тебя буду звать  Лулу. Тебе так идёт больше.
Там, в груди, наконец появился слабый намёк на решимость. Даже не искорка, а так, тлеющий огонёк сигареты, но, как в песне, людям, ослеплённым тьмой, даже пламя от свечи покажется солнцем. Метафора, конечно, не самая красивая, но с горем пополам описывает состояние парня.
Он не изменил себя и совсем не собирается заводить друзей. Зачем? До сих пор гордое одиночество не очень напрягало. Кейси и сейчас бы не расстроился, если бы Лулу вдруг ушёл. Но пока парень не уходил и это, что странно, не напрягало юношу. Иными словами, компания синеволосого нравилась Кейси.
Он ещё не определил, хорошо это или плохо, но уже точно понял, что такие изменения в характер, нет, в принципах не случается. Что-то же им  движет? И теперь, как студент медицинского факультета, он просто обязан найти эту заразу.
- Я забыл твоё имя. Такое, знаешь, иногда бывает. Невнимательность, - с свою очередь огрызнулся темноволосый. Ну так, для порядка, для галочки, чтобы уж совсем себя не удивить своим же поведением. Должны же быть в этом мире вещи, которые не меняются? Слова рассыпались где-то в воздухе, ещё на полпути потеряв свой смысл, так мало в них было вложено. Глупо было бы ссорится с единственным человеком, что общество ещё не успело надоесть. Хотя бы ради эксперимента надо было продержаться.
- Теперь точно ничего не ясно. Что тебя толкнуло на загадочное «это»? – и подумав, - Мне не интересно, по каким причинам ты пошёл учиться. Обычно, если человек не хочет продолжать, это либо желание покойной бабушки, - он хмыкнул, - Либо решение родителей. В любом случае, это редко бывает чем-то интересным. Но если ты продолжаешь страдать этой хернёй, либо слабак, боящийся перемен, либо это очень надо родителям, и ты тоже слабак, потому что позволяешь кому-то манипулировать своей жизнью.
А сам-то, сам-то. О, великий бунтарь. Только и делает, что бросает вызовы судьбе. Спит и видит, как делает что-то не так, как оно должно быть.
И это было чистой воды лицемерство, говорить подобное. Он же сам и есть тот самый слабак, что послушно принимает все пинки судьбы, что плывёт по течению и не спорит с обстоятельствами. Он же сам пошёл учиться только потому, что это хотели родителям, и продолжает учиться потому, что боится что-то поменять. Хочет, но боится.
- Прости, я не тебя хотел обидеть. Просто высказал свою точку зрения.

- Ты так уверенно говоришь, будто смотришь подростковые американские сериалы, - подловил юношу Кейси. Ловить людей на словах и выражениях его скрытое хобби. Выражайтесь четче, пожалуйста. Не забывайте, что у слов есть смысл и, парой, случайная фраза может обернуться и вовсе неожиданными последствиями.
Не ему ли это знать, человеку, который только и делает, что слушает? У Кейси было достаточно времени, чтобы на чужих ошибках научиться управлять собственной речью. Хотя и это, конечно, субъективное мнение. Теория. До практики ещё не доходило. А там, может, он и вовсе слов не знает?
- Я похож на маленькую девочку с бантиком? Ну хорошо, без бантика? – Кейси хмыкнул. Богатая фантазия тут же выдала его, тощего, с острыми плечами, с по-мужски не красивыми ногами, в коротком бледно-розовом сарафане, с типичным кружевным подолом и пышной юбкой. Рукава-фонарики и убивающее количество рюшечек. Короткие волосы на голове собраны в два жалких хвостика, украшенных кокетливыми красными бантами. То, как эти банты держаться, остаётся загадкой. В одной руке воистину огромный разноцветный леденец, в другой задыхающийся Лулу в костюме плюшевого медведя. Вид у синеволосого задыхающийся. Девочка-переросток локтём сжимало ему шею. И выражения лица у этого мутана с бантами – обиженное и недовольное.
Интересно, где я фантазия нахваталась таких пакостей? В медицинской энциклопедии подобного не встретишь, да и в биографиях великих музыкантов редко встречаются такие извращения. Кейси нахмурился, мотнул головой и опять полез за сигаретами.
На этот раз смертоносная палочка так и осталась в губах не зажженной. Последняя сигарета, как никак. А потом всё – жестокая экономия. Деньги кончились ещё на прошлой неделе, а до зарплаты ещё половина месяца. Нет, возможно, где-то в доме о осталась какая-то мелочь, но это неприкосновенный запах на случай, если без сигарет совсем будет плохо.
- Расслабься, мне правда всё равно, зачем ты сюда ходишь…у тебя сигареты есть?

- Ага, представляю. Нет, правда, я их видел. Я ясновидец, бу, - усмехнулся парень, гоняя сигарету из одного уголка губ. Он курит лет эдак с четырнадцати, опять же, с лёгкой подачи старшего брата. Мол, одна сигарета, это не один косяк, мужик ты или не мужик, кури, мать твою! Примерно так всё и было.
Лет в пятнадцать это было круто. Скажем, на него косились в школе учителя, девочки смотрели с какой-то материнской любовью, а парни брезгливо обходили стороной. Все, как один, принимали Кейси за торчка. И попробуй тут оспорь, когда он на самом деле создавал впечатление конченного наркомана. На вопросы отвечал не в впопад, часто и вовсе забывал, что на вопросы надо отвечать, под глазами, кажется, на вечно поселились синяки и мешки, цвет кожи какой-то болезненно бледно-серый, взгляд потерянный. И Кейси нравилось быть «не как все», но самой настоящей посредственностью. Никаких тебе выходок, тихо мирно отсиживал свои уроки за последней партой и уходил, особо никем не замеченный. В конце концов он превратился в школе в фон – и без него как-то не так, а когда он есть, его не надо замечать.
И легкие свои Кейси видел. Его часто мучает сухой, надрывный, «собачий» кашель, и поход к врачу был вполне логичен. Доктор посоветовал бросить курить, а ещё горячий чай с мёдом. Если последние ещё хоть как-то можно выполнить, то расставаться с куревом пока не входило в планы студента. В этом не было смысла. Не было смысла отказываться себе в этом, если его жизнь с сигаретами и без них останется ничтожной. Суровая самокритика, она же горькая правда жизни. И удивительно, но такая правда нисколечко не горчила во рту. Отчасти Кейси даже нравилось знать, что он самое настоящие ничтожество.
Вроде, я на самом дне, в самой жопе человечества и всё равно умудряюсь смеяться над этим миром. Ну, и над собой в частности.
А вот отсутствие сигарет у нового знакомого напрягало. Это же значит, придётся стрелять у прохожих? Одна надежда – дожить до вечера, а там вымолить у бармера. У него целый бар выпивки, наверняка найдётся и бесплатная пачка сигарет. Иначе жизнь можно будет называть дерьмом.
Без сигарет, денег и друзей. Кейси даже хмыкнул, думая о том, какой он бедный и несчастный.
- А, ну да, пойдём. Только у меня денег нет и не намечается, так что придётся тебе либо мотаться со мной по общественным местам, либо грабить банк, либо, если под уютно ты подразумеваешь забегаловку, платить за меня, - и подняв тёмные глаза, добавил, - Я много не ем, честное слово.
Ещё одна плоская шутка. Ох, юморист из Ли не выйдет, как ни крути. Ему и тут было неплохо, ну, может, кто-то и стоял, а лично он уже облюбовал задницей ступеньки. И вставать ему было лень.
Хотя, конечно, глупо было торчать под окнами горячо любимого ВАЗ'а. Тут даже лавочек не намечалось, блин. Под и приходиться студентам кантоваться на лестнице.
А ещё можно было разойтись по домам, но это был бы верх всемирной тупости, коя, как смел предположить Эйнштейн, бесконечна.