Итак, в жизни Джулиана Де Ла Монтегне было всего три вещи, которые он любил. Принцип трёх «фи», как он мысленно окрестил свои жизненные ценности. Фотоаппарат, фотографировать, фотографии. Более того, вся эта тавтология с общим корнем нисколько не смущала юношу своим отсутствием разнообразия. Отнюдь, он был доволен своей жизнью в частности и отношениями с окружающим миром в целом, вернее, их полным отсутствием. Единственным номером в телефонной книге оставался мобильный его тронутого на всю голову отца. Конечно, иногда Жужу задумывался над смыслом своего существования и в особенности над тем, кто объяснит его Папочке, почему у него не будет внуков, после того как талантливый фотограф сыграет в ящик.
Но как бы то ни было, Джулиан был счастлив в своём лягушатнике до этого дня. 15 июня 2009 года отныне отмечалось на всех календарях чёрным маркером, и в этот день юноша старался не выходить на улицы города, как в полнолуние пятницы тринадцатого 6 июня 2006 года только намного хуже.
В этот злосчастный вечер, ничего неподозревающий Жужу сидел на полу в своей комнате и перебирал фотографии, сделанные в прошлом году. Он аккуратно развязал алую ленточку на очередной стопке и с любовью разложил перед собой снимки. На них был запечатлён всего лишь один человек, но каждому ещё неумелому кадру удавалось вызвать на приятном во всех смыслах лице юноши незабываемую улыбку. По карнизу вот уже пол часа отбивает незамысловатый ритм барабанщик-дождь, и его монотонная чечётка убаюкивает утомлённое за день в университете сознание. В распахнутые настежь окна врываются резкие, но не сильные порывы ветра, шуршат занавесками, колышут скатерть на столе и приносят с собою восхитительный аромат дождя. На руку Жужу упала долетевшая до него капля дождя, и юноша недовольно передёрнул плечами. Становилось зябко, и лучше бы прикрыть окна, но так лень выбираться из-под тёплого пледа и вставать с пригретого места на ковре! Даже мысли текли как-то лениво, сумбурно путаясь между собой и ни в какую не желаю складываться во что-то конкретное. Он сам не мог понять, о чём размышляет, глядя на эти тайные фотографии. Может они напоминали ему о доме и невозвратимо ушедшем детстве, проведённом на северо-западе Франции или ещё о чём-то, неуловимо тонком, как аромат роз. Да пойди, разбери, что творится в голове творческого человека, там сам чёрт ногу сломит!
Безмятежную эйфорию от спокойствия прервал внезапный порывистый звонок в дверь. У Жужу аж челюсть свело, словно он прожевал вареный лук, который не переносил даже больше чем лактозу. 
Почему у меня до сих пор нет пульта, который открывает входную дверь… отвечает на звонки, ходит за покупками, стирает вещи и готовит мне обед? Может проще жениться?
Джулиан всё же натянул на лицо прискорбную маску и, бросив на разложенные фотографии плед, пошёл открывать дверь. К сожалению, как он надеялся, это не был разносчик почты, и даже не соседка, забывшая ключи от дома или свою собачку в лифте, который неожиданно застрял. Фотограф даже не взглянул в зрачок, а сразу распахнул дверь, с крайне недовольной миной.
- Че-е-е-его? – Страдальчески протянул он с выражением человека, так внезапно разбуженного несвоевременным звонком. Вот только на последних нотках голос дрогнул и перестроился в вопросительно-изумлённую интонацию.
Конечно же, Жужу помнил его, может, не знал имени, но совершенно определённо припоминал в лицо. Ещё бы. Кажется, этот парень, с гитарой за спиной, его сосед сверху, или снизу, или сбоку? Ну, раз они живут в одной вселенной, значит, его уже можно назвать соседом, хотя бы по планете.
Этого паренька мгновенно уничтожила бы своим чувством всемирной любви и сострадания гипотетическая мать Тереза, а общество по защите животных, а потом и прав человека, отправило бы парня на историческую родину, на Луну например, или в Антарктиду. Иногда Джулиана посещали мысли касаемо национальности своего соседа, но как-то они казались ему глупыми и незначительными на общем фоне. Его хотелось тут же накормить чем-то жутко калорийном, так, чтобы добиться на щеках живой румянец, возобновить блеск в глазах и придать лицу прежней подвижности.
- И-и-и? – Не особо приветливо снова простонал Жужу. О, он  и не пытался показаться гостеприимным хозяином. Юноша до сих пор торчал на пороге, строго охраняя вход в святая святых, плотно прижав, друг к другу домашние тапочки с кислотными мордами бегемотиков. Он готовился ко сну, а потому предстал перед студентом в своей пижаме: блёклой тонкой футболке и шортах, вытащенных откуда-то из задворок своего далёкого детства на теннисных кортах.
- Закончилась соль, сахар, масло, мука? – Жужу оценил взглядом сумки юноши и поспешно спрятался за дверь.
Ну не грабить же он меня пришёл! Да у меня кроме фотоаппарата ничего ценного нет в квартире!

Отредактировано Julian De La Montegne (2009-06-04 23:06:19)

После ключевого слова «Деньги» дверь действительно поспешила с радостью хлопнуть перед носом юноши. О, Жужу уже успел распять себя за такую недальновидность! Но что за глупая привычка так доверчиво распахивать дверь в свою квартиру по первому же требованию, а потом удивляться стаду дальних родственников, приехавших погостить в столицу. Обычно это «До конца месяца» затягивалось до конца триместра, пока нервный фотограф, с хроническим недосыпанием, под угрозой расстрела не выкинет шмотки родни с балкона 11 этажа.
Чуть больше двух недель? А я выдержу?
Все предыдущие 19 лет его жизни компанию юноше составляли лишь тараканы и паразиты, ну и отец периодически вырисовывался на горизонте, к счастью для обоих, ненадолго. Что ж, серьёзное испытание для терпения Джулиана. Ему самому стало интересно поспорить со своим Эго.
- Если не найдёшь квартиру до конца недели – я тебя выставлю – Сама порядочность и благородство в лице Монтегне отступила за дверью, вжимаясь в стену и закрыла дверь за гостем. Жужу помог внести сумки, но дальше порога в зал не пошёл и оставил их стоять у шкафа в прихожей. Так положение горе-соседа оставалось более менее хрупким, а собранные вещи намекали на то, что тот может вылететь в любой момент из квартиры, как пробка из бутылки Шампанского.
Это даже выглядело пошло, так, словно Джулиан попал в какое-то зверское реалити-шоу, где ему нужно пройти испытание на прочность в социуме. О, он ведь даже имени этого паренька не помнил, и нужно отметить, что не особо стремился обладать таким бесценным знанием!
Студент показался ему чахлым и каким-то болезненным. Жужу тайком осмотрел его, прикидывая, здоров ли тот. Правда, в том, что с головой у гостя не всё в порядке, хозяин квартиры уже успел убедиться.
Вспомнив про фото снимки, беспечно оставленные на ковре возле дивана, юноша поспешил спрятать их. Он сгрёб кадры вместе с пледом и, оставляя за собой нелепую дорожку из фотографий, оттащил их в свою комнату. Когда же с зачисткой улик было покончено он приблизился к пареньку и протянул ему руку так неуверенно, словно сомневался, стоит ли вообще прикасаться к этому человеку. До сих пор он не вызывал у Джулиана никаких чувств кроме лёгкой жалости, граничившей с безразличием. Но было нечто, что пугало Жужу во взгляде юноши.
Может, я зря так легко согласился  впустить его? Я ведь совсем не знаю ничего о нём и его привычках!
Беловолосый замялся, с протянутой рукой и, не дожидаясь рукопожатия, спрятал ладонь за спину, а сам потупил взгляд.
-Ты можешь курить только на балконе, в остальном, я надеюсь, что тебе не нужно объяснять правила хорошего тона. Кухня и ванная комната в твоём полном распоряжении. – Фотограф кивнул на барную стойку в конце огромного зала, а сам уселся на своё прежнее место на полу

Отредактировано Julian De La Montegne (2009-06-05 00:15:51)

- Всегда пожалуйста – Пробурчал хозяин квартиры с чувством человека, наступившего на любимые грабли своей фантастической мозолью. Видно, юноша страдал от своего мягкосердечия уже не в первый раз и был «несказанно» рад снова вляпаться в одно и тоже дерьмо. Это уже приобретало систематический характер.  Вообще, вся жизнь молодого человека довольно скучна и однообразна, спокойна и размерена, как воды Сены  в особенно жаркое засушливое лето.  Периодически конечно происходят печальные ляпы судьбы, подобно сегодняшнему неожиданному визитёру. Но в общих чертах такие стихийные бедствия заглядывают в мир Джулиан Де Ла Монтегне крайне редко. Во всяком случае Жужу не переживал  сейчас и не терзал себя муками совести. Этот паренёк как бездомный котёнок, поджимающий хвост под чужими дверьми, максимум, что он может это нагадить под коврик и разодрать любимый диван. Всё опять же упирается в материальный вопрос, а так как гость вполне гуманен и даже не животное, договориться с ним будет намного проще. Хотя юноша и сомневался, что сможет взять с этого пройдохи деньги, да и не помышлял об этом.
Беспокойство объяло Жужу значительно позже, и как оказалось уже слишком поздно для того, чтобы что-то можно было изменить. Наблюдая за быстро пьянеющим парнем, Жужу с тоской размышлял о том, что уборную ему придётся вычищать в гордом одиночестве. Посему его настроение в обратной прогрессии стремительно близилось к отметке замерзания луж на улице. Беловолосый недовольно поморщился и нервно передёрнул плечами. Пьяные люди раздражали его ещё больше чем трансвеститы. Не сложно догадаться какой букет чувств Жужу питал к своему Папочке. 
Юноша вот уже битый час бесцельно натирал линзы от своего охрененно крутого фотоаппарата, и впервые в жизни это не приносило ему никакого удовольствия. Как присутствие дурного запаха портит человеку аппетит, так и парень у барной стойки оказывал своё негативное влияние на фотографа.
- Думаю, ты будешь спать здесь. – Джулиан кивнул на диван за своей спиной. Он с сочувствием в бирюзовых глазах попрощался со своими вышитыми неизвестной рукой подушками, что вскоре будут пахнуть пивом, сигаретами и прочей ерундой которую принимает его новый сожитель.
Это временно, всего лишь неудобство. Можно не обращать на него внимания или сделать вид, что его не существует. Но как тогда готовить завтрак на двоих? Предположить, что я сбрендил и кормлю своего воображаемого друга?
- Здесь не очень удобно, но это лучше чем лестничная клетка.
Жужу, у которого случались периодические приступы социофобии, с трудом мог установить контакт с новым человеком, а если тот склонен ко всем отрицательным характеристикам в чёрном списке фотографа, задача и вовсе кажется невыполнимой. Так что Жужу был крайне немногословен, хотя по всем правилам этикета должен был уже провести обзорную экскурсию по квартире, приготовить гостю обед в десять блюд, уложить его спать и даже спеть колыбельную.
«Он мне не нравится» - Было написано у Жужу на лбу. Подобные нахалы всегда вызывали у Жужу смешанные чувства. С одной стороны он завидовал им, достигшим в жизни много, даже не прилагая к этому особых усилий, в этом они восхищали его как редкие, но вредные животные, и раздражали одновременно, впрочем, по тем же причинам.

Отредактировано Julian De La Montegne (2009-06-06 14:34:20)

- Конечно, нет – На полном автомате отозвался автор фотографий. Это были снимки из его частной, если не сказать приватной коллекции, которые никогда не выйдут за пределы этой квартиры и не увидят свет. Любой, взглянувший на подборку однотипных фотографий одного и того же парня просто покрутит пальцем у виска, да и обвинит фотографа в безвкусице. Худосочное костлявое создание, зачастую в нелепых позах и бутылкой пива или сигареты в руках не мог принести эстетическое удовольствие никому, кроме странного фотографа, двинутого по фазе на своей модели.
Ему нравилось, как этот парень ходит, его ломаные движения приводили Джулиана в экстаз, и как же трудно было удержаться! Руки сам тянулись к фотоаппарату, позже, печатали получившиеся кадры. Жужу даже подумать не мог, что они могли быть безвкусными. Для него каждый снимок был переполнен смыслом, происходящим при этом волшебном действе. Но как признаться в этом своём больном увлечении парнем, если он даже заговорить с ним не мог. При чём это распространялось только на соседа снизу. В основном все знают Жужу как милого общительного парня, всегда способного на самопожертвование. Только с коротко стриженым пареньком юноша становился замкнутым и неразговорчивом, будто все его внутренности мгновенно подвергали заморозке.
Прошло несколько долгих минут, пока Жужу уловил смысл сказанного до конца.
- Что? – Воскликнул он коротко и изумлённо. Это был удар ниже пояса. Он то мнил себя просто мастером перевоплощений и самой скрытностью. А вышло что его занятие вовсе не тайное, а очень даже явное.
Джулиан попытался исчезнуть из гостиной и оказаться где-то в другой реальности. Он болезненно зажмурился и вжался в диван. Если бы он только мог, то непременно выпустил иголки как у ёжика или зашипел, прямо в лицо наглому пареньку. Юноша тут же уловил запах пива и скривился ещё больше, отворачиваясь от парня. Да, вот и долгожданный контакт! Подумать только, Жужу даже не пришлось прикладывать усилий для этого, вот только теперь он сам был не рад. Ни тому, что увлекся своей ничего не подозревающей об этом моделью, ни тому, что приютил его у себя. И вот какой монетой он отплатил за гостеприимство!
- Хватит, это не игрушка! – Жужу мог стерпеть пивной привкус на губах от поцелуев, и даже человека на своих коленях, но осквернять его камеру!? Нет прощения этому подлецу! Сжечь и пустить на удобрения для фикусов! Именно об этом помышлял Джулиан. Его бы порядком удивило поведение паренька, если бы он не наблюдал степени его опьянения, и мог рассердиться и вскипеть как чайник, если бы не боялся показать свои эмоции. Фотограф вдруг понял, что, лишившись своего сокровища, он не может пошевелить и пальцем, настолько был велик шок от происходящего. Так что Жужу достаточно долго изображал из себя соляной столб, с мучительной тоской во взгляде наблюдая за своим фотоаппаратом.
- Это не смешно! – Серьёзно подвёл итог беловолосый. – Нет никаких фотографий. Тебе показалось. Я даже как зовут тебя не знаю, и вообще, что ты делаешь у меня на коленях? Брысь! Ты пьян! – Хотя это было досадным упущением, но Жужу при всём желании не мог забрать у него камеру. Стоило ему потянуться вперёд, как он уткнулся кончиком носа   в висок юноши, так же нелепо касаясь тёплой кожи губами.
Как же ему нужно было просто не существовать в этот момент. И без того бледный фотограф стал походить на смерть цветом лица, вместо того чтобы краснеть, он усиленно терял краски. Джулиан потупил взгляд, рассматривая худые до истощения бёдра соседа.
Это совсем плохо, совсем плохо, совсем плохо. Мой инстинкт самосохранения, кажется, выбрал не ту тактику изоляции. 
Монтегне от стыда мог бы сгореть и был бы тому несказанно рад. Он хотел, и оттолкнуть и просто убить пьяного гостя, но гордость фотографа не позволяла поднять руки на свою любимую модель и уничтожить такую безупречную, на его изощренный взгляд красоту.
- Ты псих! – Джулиан снова отвернулся и облизнул пересохшие губы – Если ты не уберёшься, я тебя выставлю. Или это твоя благодарность за то, что я пустил тебя? Лучше бы ты убрал за собой бутылки!
А это ничего что я вознамерился его выгонять, когда даже встать сил нет?

Отредактировано Julian De La Montegne (2009-06-06 16:45:42)

Так уж повелось, фотограф не любит быть запечатлённым в кадре. Это сродни профессиональному унижению, как для любого профессионала мгновенно срабатывает функция сравнения и начинается  мыслительный процесс, переваривающий полученную информацию. После первого же снимка Жужу утвердился во мнении, что фотограф из Кейси куда худший, нежели соблазнитель. Джулиан чувствовал себя неуютно, внешне оставаясь непоколебимым и непоколебимым как танк. Он верил в свои силы и старательно кусал себя за язык, чтобы не запустить его в нахальный ротик парнишки. Теперь искуситель обладал именем, а это было уже слишком много для одного несчастного фотографа. Он бы с радостью стал ловить губы своей любимой модели, если бы был хоть капельку смелее. Все эти игры не вызывали у белобрысого восторг, но интерес – безусловно. Целоваться с парнем? Дьявол, это так соблазнительно! Он бы всё отдал за подобный кадр, при условии, что на снимке не проявится его физиономия.
Привкус пива во рту стал уже родным и не таким отталкивающим. Это не пугало так сильно больше, но до сих пор то, что делает этот парень не вызывает у фотографа подобающей реакции. К тому же, Монтегне рос среди людей, где глава семьи бесстыдно развращает взрослых мужиков и дерёт за это  бешеные деньги. Его благословенный Папочка был бы без ума от счастья, когда узнал, что сын пошёл по его стопам. Иногда Джулиану казалось, что обвенчавший с матерью, его отец преследовал лишь цель  продолжения своего рода, и не более того.
Юноша неуверенно протянул руку и коснулся коротких колючих прядей волос Ли, пропуская их как воду между пальцами. Он расслабленно закрыл глаза и подался вперёд, прижимаясь к Кейси. Теперь фотограф мог смириться, даже если его модель пожелает выдуть цистерну этого вонючего пойла, ведь ему дозволено сделать несколько кадров, а это высшее удовольствие для любого художника остановленных моментов!
С внезапным оживлением Жужу несколько раз кивнул и, схватив парня за тонкое запястье, уверенно потянул в спальню.
- Там освещение… и ..и фон и моя аппаратура… - На ходу бормотал юноша. Он как пуля влетел в свою спальню и довольно бесцеремонно бросил Кейси на толстые перины. Когда дело касается фотографий, Жужу напрочь забывает обо всём на свете и факт своих поцелуев с моделью уже так не шокирует его.
Джулиан поставил фотоаппарат на стойку, а сам подполз к Кейси. В комнате было темно, приглушенный свет лился откуда-то из-под потолка и казался красноватым, отражаясь от стен, выкрашенных в той же гамме. Вокруг импровизированной кровати в хаотичном порядке разбросаны снимки и плёнка, а на самой перине комком свёрнут плед, хранящий все самые ценные достояния юного гения. Удивительно пряный аромат мускуса убивал наповал любые намёки на спиртное, этот маленький рай, созданный руками Джулиана, единственное место, где он чувствует себя «дома». Его персональное солнце – маленькое алое пятно на белом потолке, что контрастирует так же резко, как кровь с молоком служит ему личным светилом.
Жужу только коснулся руками волос Кейси, возвращая их в прежнее положение, и снова пронёсся  по комнате маленьким смерчем, сметая все фотографии, альбомы и сменные аккумуляторы прочь из их теоретической студии. Как умалишенные метались за плечами белые, как снег волосы фотографа, собранные в низкий хвост. Они то и дело падали через плечо и струились по руке, подобно серебристому водопадику. Тогда юноша нервно встряхивал ею и продолжал своё занятие.
Он взял фотоаппарат в руки и вновь подсел к Кейси. Жужу выглядел вдохновлённо и очень решительно, словно в нём, как и в Ли пару минут назад загорелась его личная звёздочка. Как странно, что путеводителям к ней поочерёдно служили друг для друга оба этих парня. И Джулиан смотрел на свою модель с таким немым обожанием, с таким восторгом, сколько едва ли могло вынести любое человеческое создание.
- Разденься – Некоторые фотографы требуют, твёрдо указывая на ошибку, другие деликатно просят, а Жужу просто умолял паренька. Он подался вперёд на четвереньках и доверчиво заглянул Кейси в глаза. Ох, как же легко управлять этим смертным! – Так будет лучше – Под ладонями заскользила атласная ткань по шёлковым простыням, и юноша смешно разъехался по-своему ложе, падая носиком к ногам своей модели. Такой неуклюжий до умиления фотограф едва ли сможет сделать стоящие кадры. Теперь ясно, почему вся его коллекция не заслуживает внимания зрителей.
Всё слишком быстро! Почему мне не нужно уговаривать его несколько часов кряду, выбиваться из сил, чтобы просто сфотографировать хотя бы его спину? Так просто! Где-то здесь должна быть ловушка!
Размышляя о том самом подвохе, Монтегне не замечал, что уже пол часа как вязнет в нём всё глубже и глубже.

Жужу в свою очередь тоже задумался и пришёл к выводу, что костлявые ноги парня лучше чувствовать на себе, чем запечатлить на фотоплёнке.  Он покровительственно кивнул, настраивая аппаратуру, всё ползал и крутился, как заведённый вокруг Кейси. То выбирал лучший ракурс из возможных, то подползал к нему настолько близко, что мог почувствовать горячее сбивчивое дыхание модели. От него всё ещё пахло пивом, но пряный аромат мускуса, царивший в комнате, усыплял чуткий нюх фотографа.
Новый экспонат в его коллекции растёкся по перинам как яичница по сковородке. Джулиан чувствовал, вдыхал его запах и постепенно понимал что, кажется, именно на него у фотографа имелась стойкая аллергия и зависимость одновременно. Он увязал в этом аромате как в трясине, чувствовал, как невидимо оседает он на коже, подобно высокой влажности на вечерних улицах. И эти липкие прикосновения столь двойственно влияли на него, что Жужу и понять не мог, нравится это ему или нет. Казалось, что внутри всё пылает этим зноем, правда, роль пожарника, не была отведена Джулиану судьбой.
Монтегне сделал уже с десяток снимков и просто светился от восторга. Никогда прежде ему не удавалось заполучить столько редких кадры и владеть такой чарующей возможностью руководить своей моделью. Он и раньше фотографировал людей, но чаще всего они даже не догадывались об этом. А сейчас юноша чувствовал несоизмеримое оживление. Ему хотелось творить, крушить и создавать новый мир на обломках старого, если это потребуется. Но его фотографии вызывали подобные чувства лишь у их обладателя. Другие экземпляры, как например самые различные пейзажи, панорамы и портреты, как ни крути, были всего лишь работами начинающего мастера, хотя ему и пророчили успех в будущем.
- Здесь сплю я – Твёрдо заявил юноша. Он измождено опустился на перины, просматривая кадры, сделанные им только что. Все они вызывали живой интерес у обладателя, вот только даже Кейси, едва ли впечатлится ими. – Я хочу распечатать некоторые из них примерно... – Жужу развёл руки в стороны, насколько это позволяла их длина, словно пытался обнять весь воздух в комнате – ...вот таких размеров и повесить здесь. Ты ведь не против, Ли?
Из зала доносились звуки гениальной, до странности, или странной, до гениальности, если угодно, музыки и зычный голос вокалистки безымянно тянул меланхоличные тексты не менее вгоняющей в транс песни. Но здесь, в глубине их маленькой спальни, была только тишина. Джулиан мог продать за неё даже свой фотоаппарат, если цена может быть так высока. Он даже собой так не дорожил как этим чудом техники.
- Я закончил – Время от времени певицу перебивали сладкие раскаты грома, разрывающее пространство комнаты в клочья. Тогда нарушалось привычное спокойствие и всё на мгновение приобретало новые тона. В один из таких моментов Жужу ощутил колоссальное давление и с горечью подумал, что это явление природы единственное, к которому он не привык за 19 лет своей жизни. От громких раскатов волосы на затылке вставали дыбом, а кожа покрывалась зябкими мурашками. – Ты… Ты можешь  одеться. – Юноша перевёл дыхание, и, набираясь сил, взглянул вверх, на алое пятно, что на фоне белого потолка смотрелось как флаг Японии, страны восходящего Солнца. – И идти спать. Ты ведь по ночам работаешь?
Жужу отложил в сторону фотоаппарат и сам закрутился на перине, в поисках одной из десятка любимых подушек, на которой он с готовностью засыпал, даже в самый утомительный от ничегонеделанья день. Фотограф поправил задирающиеся шорты, снял домашние тапочки и босой заполз под тонкую алую простынь.
- Примерно это значит что я тоже устал и ты можешь быть свободен… Спасибо. – Выждав несколько минут, Джулиан снова подобрал своё сокровище и в полной тишине, нарушаемой лишь громом, принялся перелистывать снова и снова сделанные им фотографии. Только сейчас он поймал себя на том, что на тонких губах играет абсолютно бессмысленная улыбка.
Если он сейчас не уйдёт, я сделаю это в его присутствии...

Отредактировано Julian De La Montegne (2009-06-07 00:14:24)

Если бы кто-то спросил его позже, зачем он это делает – Джулиан бы затруднился с ответом. Он сам не понимал, как неуклюжий худосочный паренёк смог возыметь над ним такую безграничную власть!  Продолжать это «нечто» дальше, безусловно, было опасно для самого фотографа, но эти мысли не посещали его белобрысой головы, а шаловливые прикосновения вовсе не настораживали. Отнюдь, Жужу казалось, будто он ощущал их и раньше, во сне и наяву, в транспорте, когда ехал в мастерскую и когда фотографировал Римские фонтаны в центре города, как будто чей-то осязаемый взгляд сопровождал его всюду. Иногда он мог почувствовать их почти физически, и это было, в сущности, странно для молодого человека. Многие коллеги и художники рассказывали ему о других мирах, астрале, роли подсознания и сознания в жизни современного человека, но всё это казалось Жужу полной чепухой. В его снах оживали фотографии с замершим молодым и сонным Кейси, возвращающимся под утро с работы. И как безумной красоты мелодия, которая сверкала голубым сапфиром или неземным глубоким изумрудом и исчезала, и только воспоминания о ней оставались, туманные и колеблющиеся. Так и Кейси растворялся под утро, оседая липким чувством прошедшего на душе… Теперь же, всё происходило наяву, не прикрытое призрачной плёнкой сновидений.
Жужу сам помог стащить с себя футболку и снова лишил верхней одежды свою модель. Монтегне безропотно позволял руководить, хотя прикидывал, что даже его сил хватит, для того чтобы заломать при желании своего непрошенного гостя и уткнув носом в подушку оставить досыпать остаток дня в гордо одиночестве. Но что-то ему не хотелось причинять парню боль. С другой стороны Ли всего на пару сантиметров ниже и кто знает, такой может оказаться сноровистым, если дело дойдёт до рукоприкладства. Во всяком случае у Жужу не было сил отказывать Кейси, пока что. Никто ведь ещё не умирал от поцелуя? Если исключить из списка обмен микробами, то в общих чертах это является довольно безопасным занятием.
Прогремел гром и взвыла сирена черного Лэнд – Ровера. Жужу вздрогнул от страха и инстинктивно подался вперёд, чтобы сильнее прижаться к парню. Белые волосы давно растрепались и рассыпались серебряными нитями по подушкам под головой. Джулиан откинулся немного назад, подставляя Кейси тело, но пряча от него затуманенный взгляд. Его необязательно знать так много о своём временном сожителе.
Фотографу казалось, что все, что происходит за пределами комнаты нереально, призрачно, соткано из чего-то тонкого, непрочного, нереального и вот-вот развалится как карточные домики на ветру.
Джулиан согнул ноги в коленях, оттолкнулся и перекатился на бок, в этот раз погребая под собой студента. На его красноватое, не то от румянца, не то из-за приглушённого освещения в комнате лицо парня упали белые волосы приютившего его хозяина. Тот наклонился так низко, что не успевал прятать шёлковые пряди за уши, чтобы они не щекотали Ли.
- Ты ведь просто пьян, Кейси? – С некоторой необъяснимой тоской в голосе поинтересовался фотограф.

- Ну, есть немного – Прошло несколько томительных минут, пока фотограф решил, как он относится к опьянению Кейси. Вернее, не к самому его состоянию, а к  парнишке в целом, со всеми его собранными в кучку недостатками и минусами. Джулиан пришёл к выводу что Ли интересен и симпатичен ему так же, как и прежде, когда он смотрел на удаляющегося прочь от дома быстрой рваной походкой парня. Ничего не изменилось ни после первого поцелуя, ни после первых неловких касаний голой шеи мягкими губами. Жужу в силу своих привычек вёл себя несколько апатично. Бирюзовые глаза без живого блеска разглядывали парня, как изучает жертва своего охотника, запертого в клетку собственных предубеждений. Жужу знал, что они в разных «весовых» категориях и их взгляды на жизнь настолько отличаются, что он был твёрдо уверен, когда Кейси протрезвеет, они не смогут даже запах аромат шампуня друг друга переносить.  Это самую малость огорчало молодого человека. Его придирчивая модель с лёгкостью могла вскружить фотографу голову и в дальнейшем использовать это, но не наоборот. Джулиан смотрел в глаза Кейси,  меланхолично скользил взглядом по резко очерченным скулам и несколько угловатому подбородку, будто видел эти безупречные для него черты лица впервые. Мягкость и нежность рук парня поражала.
Фотограф тряхнул головой как породистый конь, пытаясь убрать с лица непослушные пряди. Результат оказался нулевым и юноша, не выдержав, опустил голову, позволяя пальцам Кейси как гребнем войти под самый рост волос, собрать белые пряди сжатыми между тонких пальцев и провести по всей их длине.
Когда он снова открыл бирюзовые глаза и мир окрасился мягким алым заревом, струящимся с потолка, Ли уже целовал его ключицу и шею.  Снежные волос снова непослушно помешали насладится моментом, хозяин с трудом изловчился и собрав их в ладонь перекинул через одно плечо, затем обнял Ли и снова перекатился вместе с ним, теперь ложась на спину.
От очередного раската грома уже дважды завыла сирена, а юный Монтегне пришёл к выводу, что в ней есть и свои минусы. А в чужой машине их, как известно, вдвое больше. Юноша уже успел несколько раз обложить несчастный транспорт трёхэтажной нелестной характеристикой с подробным описанием умственных отклонений в развитии его хозяина, когда, наконец,  воцарилась тишина.
- Кто знает – Жужу загадочно улыбнулся, опустил белую голову на подушку и прикрыл глаза. Совершенно не отдавая себе отчёт, Джулиан провёл ладонями по простыням, наткнулся на руку Кейси и абсолютно неожиданно сплёл с ним пальцы в крепкий надёжный замок.- Давай, ты ведь хочешь меня? – Юноша шумно выпустил воздух носом. Нет, не получается у него страшно эротическое придыхание  и соблазнительные интонации. И почему в его голосе столько заранее известных страданий?! Он слегка приподнялся, настырно прижался к губам Кейси своими и потянул его за руку вниз. Несколько следующих секунд Жужу смотрел Кейси в глаза, запоминая каждое тёмное пятнышко на радужке, и словно решаясь на затяжной прыжок под воду, никак не мог надышаться свежим воздухом. И всё же фотограф опустил медленно подрагивающие веки и расцепил плотно сжатые до этого зубы, впуская язычок парня.

Ещё ощущалось его дыхание на лице и тепло медленно расползалось по щеке к мочке уха фотографа. Тот удивлённо смотрел перед собой, не смея даже моргнуть, словно для его организма было остановлено время. Юноша сглотнул, и этот звук как ему казалось, мог запросто оглушить даже любителя хард-рока, как рёв рвущегося в небо самолёта. Ещё мгновение он изучал ресницы Кейси, похожие на плавники мелкой золотой рыбки, а потом отвернулся, не выдержав тяжёлого молчания. Высокий тонкий стакан, оставленный зачем-то у гипотетического изголовья, который с тем же успехом мог оказаться и в противоположной стороне, ловил на себе мягкий алый свет из лампы, спрятанной под потолком. Через стеклянную призму он казался слегка розоватым, как вечерние закаты над Римом.
- Хорошо – С трудом выдавил фотограф. От напряжения на лбу выступила испарина, и юноша немного нервно стёр её тыльной стороной ладони. Он дождался пока Ли сползёт с него и сел на матрасе. Натянуть на себя обратно футболку дрожащими от волнения пальцами, что совершенно не слушаются нервных импульсов, цепляются за ткань и путаются в рукавах, оказалось задачей не из лёгких.  И всё же он справился с домашней одеждой, даже попал босыми ногами в свои любимые кислотные тапочки, с мягкой подошвой с первого раза. Потом ещё долго сидел, разглядывая свои ноги.
- Может, сходим куда-нибудь? – Наконец предложил Джулиан. Он абсолютно точно мог сказать, как сидит за его спиной Кейси, куда смотрит и с какой частотой бьётся его сердце, насколько секунд задерживается сбитое дыхание и в какие стороны наклонены непослушные тёмные пряди.
Ему стоило просто подобрать свой фотоаппарат, бережно спрятать его на груди тонкими ладонями и с гордо поднятой головой ускакать на неизвестные фотосессию к девушкам в шубах из шиншиллы и липкими от пота жемчужными ожерельями вокруг лебединых шеек. Последнее время, для того чтобы платить баснословные деньги за арендную плату своих апартаментов Жужу приходилось много работать. А для того чтобы получать ещё и хорошие деньги он целыми днями бабочкой порхал вокруг не очень известных моделей, снимая рекламу для таких же посредственных журналов. После съёмок они обычно садились на большие динамики, расставленные в студии по периметру. Девушки курили тонкие сигареты, а Жужу чистил линзы. Потом снова работал, и опять после задыхался от табачного дыма. Но ему нравилась такая жизнь, так он чувствовал себя нужным и от части незаменимым. Впервые ему захотелось изменить что-то в привычном раскладе дня и сделать несколько хороших фотографий для себя и своего знакомого.
Жужу ненавидел высокую влажность. Тогда линзы обязательно потели, и кожа становилась липкой, лоснящейся, к ней мгновенно прилипает тополиный пух и пыль, витающая в воздухе.
- Хотя куда мы пойдём? – Задумчиво продолжил юноша. – Там в любой момент может пойти дождь, слышишь, гроза до сих пор не утихла. – Хотя и время оказалось относительным. Когда Джулиан взглянул на часы он обнаружил что с момента прихода Ли прошло не более часа, тогда как ему показалось в объятиях этого человека словно пролетел уже год.
- Тогда… Мне нужно работать – Джулиан резко поднялся с кровати, да так что когда выпрямился у него, от внезапного подъёма, голова пошла кругом, и захотелось снова приземлиться на низкое ложе. Но, покачнувшись единожды, фотограф собрал в кучу стопки фотографий и, обняв их любовно, потащился на кухню.