Название: Чаша Амида
Автор: Алан эн Териэлг
Бета: Tease*, Кантилена
Пейринг:  Канда\Аллен (со стороны второго), Тикки\Аллен (со стороны Кросса), Роад\Кросс
Жанр: Romantic
Дисклаймер: Герои мне не принадлежат
Рейтинг: R
От автора: Я параноик. Исходя из этого, можно сделать следующие выводы:
А - к написанию я всегда отношусь серьезно и реплики о бессмысленности воспринимаю очень плохо. Основанием этому служит тот факт, что все свои работы основываю на вещах множественного смысла.
Б – я понимаю, что некоторые моменты могут быть непонятны. Причиной этому может служить тот факт, что в фендоме я пишу недавно. 

Что есть смерть.

-Ну что ж… здравствуй, жизнь моя, – четко очерченные губы сложатся в улыбку, – какие у тебя предложения на этот вечер? Исчезнем вместе? Нет?… каааак жаль. Ну что ж… палач мой и жизнь моя, времени мало, но на сигарету хватит.
Черт, ну до чего же поганое последнее желание! – вытащив сигарету, мужчина вновь усмехнется и прикурит от огня свечи, их так много в этом мирке, мире рушащейся комнаты.
– Жаль, что я не увижу развязки этой драмы,… действительно жаль, но что ж поделать, придется отказать себе в этом удовольствии, – и, выдохнув дым, мужчина откинет в сторону сигарету, смотря на тусклый огонек.
Вот он взлетает ввысь… как и он, впервые ощутив счастье принадлежности к двум мирам, минута застывшего времени для маленького пламени, вспыхнувшего от мимолетного порыва ветра, и падение вниз . Все же до чего забавна эта ожидаемая многими эволюция… ну что ж.
- Прощай, моя разумная жизнь. Видно, я был плохим шулером, раз ты меня обыграла, – и почувствовав на спине взгляд мужчина обернется и заметит застывшую в дверях девочку со слезами на глазах
– До встречи, Роад, я ухожу играть с лучшими игроками этого мира, – и, подмигнув, он растает, оставив за собой только затухающий огонек недокуренной сигареты.

Открывая глаза.

Среди суматохи дней, несущих новую боль, задания и очередную смерть, очень редко можно встретить знакомое лицо. Но трудно скользнуть невидящим взглядом по мужчине с янтарными глазами, в которых отражена пустота. Трудно не заметь шрамов, что подобно запасным нитям для поддержания Пьеро, привязаны и к духу. Трудно… но понимание того, что ты сам вина этой созданной жизнью марионетки, заставляет забыть трудность, вместо нее даря понимание слов - вина и ответственность.
-Люди поразительны: ты их убиваешь, а они остаются живы, – прозвучит, не выражающий никаких эмоций, голос сидящего на скамейке мужчины с незажженной сигаретой в руке, - но знаешь, Уолкер, ты невероятно живуч. – Откинув в сторону сигарету, мужчина подойдет к юноше, что застынет подобно Ирит, не отводя взгляда от того, кто раньше улыбался не только губами. Но покрывалом Майи слетит морок наваждения и экзорцист сделает шаг в сторону.
-Ты, – одними губами прошепчет мальчик. Но сын Ноя услышит, усмехнется и чуть лениво ответит на незаданный вопрос:
-Удовольствие Ноя, юноша, и пусть встречаемся мы не в первый раз, я хотел бы…  – но речь мужчины будет прервана.
-Ты не похож.
-На кого я не похож, юноша? На Тикки Микка? Но я - это он, верней я тот, кем он стал, его слепое и нелепое чувство, – и, легко усмехнувшись, мужчина уйдет. Ну, а Аллен Уолкер… он будет смотреть ему вслед, смотреть, но не видеть в силуэте мужчины того, кого раньше мог назвать человеком. Единственное, что было открыто теперь его взору -  это боль, поселившаяся в сердце, и мысль: в следующий раз мы будем врагами.
А на крыше соседнего дома, за печной трубой, будет сидеть девочка, сжимающая кулаки в отчаянной попытке хотя бы болью добиться слез, ведь у божьих апостолов нет права плакать, когда те того желают. А ей так хотелось бы заплакать, не смертью детей Ноя, но собственной болью… и наконец, наконец-то оплакать дитя, что истинно страдает.

Вина.

Все чаще вспоминал он учителя, чаще смеялся и шутил.
Но оставаясь один, он смотрел в потолок и не мог уснуть. Не мог найти выхода.
Аллен не любил убегать, но и что делать не знал. Возможно, только возможно, Марианн мог дать ответ. Юноша не идеализировал своего учителя, совсем нет, но после их разговора… после объявления смерти учителя он стал все чаще задумываться и искать смысл в действиях того, кто воспитывал его столько лет. Кто научил улыбаться несмотря ни на что. Научил терпеть боль и жить с тяжестью на сердце. Научил оплакивать и старательно выжигал… много лет, многими встречами, чувство ненависти в его душе. Вероятно… только вероятно, тем самым стараясь уберечь ученика от пробуждения Четырнадцатого Ноя.
Но Аллен не любил думать о том, что возможно или вероятно было.
Он просто знал, что за грубыми словами учителя всегда были действия. И то, что тот всегда приходил, если была нужна помощь, если его ученик не мог справиться сам. Ну, а потом, что значат слова?

+++

Но настоящее понимание собственных чувств, придет ударом на миссии, ударом о землю, когда хозяин Мюгена, оттолкнув юношу в сторону, уничтожит летящий от Акумы снаряд, а посмотрев на Аллена с помесью презрения и понимания, скажет:
- Ты бесполезная скотина! Если чувствуешь вину, признай её перед собой и перестань подставляться, – и, посмотрев в лицо юноши, японец фыркнет, возвращаясь к миссии.
А юноша рассмеется, лежа на земле, рассмеется, наконец-то поняв, почему он вспоминал про учителя и почему, черт возьми, уже дважды приходил с миссий серьезно раненым.

+++

Этот дом был выбит в скале. Нет, не пещера, именно дом. Учитель ценил удобство, а разве будет удобно в пещере?
Юноша помнил, как однажды учитель привел его в этот дом. Помнил каждое мгновение своего пути, помнил любой из поворотов запутанного лабиринта, приводящего к дому. Знал, по какому пути идти безопасно, какие слова сказать, чтобы открылись двери. Знал, так как методы учителя были очень суровыми.
И сейчас Аллен Уолкер хотел попасть в место, что его учитель называл домом, что разрешил и ему назвать своим убежищем…
Холод камня под ладонью и слова древнего языка. Запах трав и смолы от любимых сигарет учителя окутает сделавшего шаг в комнату юношу и голос, наполненный усталостью и сарказмом, произнесет:

- Есть места, глупый ученик, которые никогда не изменятся, которые ничто не изменит, - а после и сам обладатель сделает шаг навстречу Уолкеру.
- Да, учитель, но помимо мест существуют и вечные люди.

++++

Он не любил разжигать пламя огня в любимой комнате учителя, но лучше огонь, чем вновь исчезнувший в неизвестности Марианн, пообещавший выслушать…
Он проснулся от запаха пряного отвара, знакомого запаха… Весело трещал огонь, к ароматам корицы примешивался запах мяса. Слышался тихий скрип карандаша по бумаге и скрип кресла. Аллен почувствовал, как его голову приподняли, а в губы уперлась теплая поверхность медного кубка. Знакомый запах, привычный вкус, столь привычное и родное… с этими мыслями юноша вновь погрузился в сон.
Очнулся он лишь спустя несколько дней, под тихий смех учителя и шелест бумаги.

++++

Учитель умел слушать, пусть и пользовался этой своей способностью крайне редко. Вот и сейчас он устроился на любимом диване, положив какую-то старую книгу на грудь и закрыв глаза. Кто-то подумает, что мужчина спит, так ровно было его дыхание, но Аллен знал - учитель слушает. Внимательно и взвешивая за и против, а после опираясь о спинку тот сядет и, посмотрев юноше в глаза, скажет слова, что во многом изменят жизнь мальчика:
-Ной, которого ты знал, мертв.
Сжав кулаки, юноша пойдет к выходу, слишком хорошо зная - его учитель не разбрасывается словами, а что ему, Аллену, здесь делать, если даже Марианн признал - Тикки мертв? Ведь, все что могут живые, это оплакать погибших….

Слова учителя…

-Хочешь? – раздастся за спиной Аллена голос учителя, – хочешь его вернуть?
-Да, – тихо, не оборачиваясь, ответит юноша.
Тяжелый вздох учителя, и в голосе появится нота горького смеха:
-Хочешь вернуть из-за чувства вины?
Задумавшись, юноша все же ответит:
-Не только.
- Тогда слушай меня внимательно, но запомни, важно не то, что я имею в виду, а то, что ты поймешь из моих слов. А я боюсь, что ты услышишь в моих словах только то, что хочешь услышать, и пропустишь мимо ушей все мои предостережения, – усмешка исказит черты лица мужчины, но юноша не отведет от него взгляда. – До чего же ты глуп, Аллен. Хорошо, слушай. Много веков назад, на земле существовал древний Бог, его имя давно забыто племенем людским, но можно попросить его провести обряд посвящения. Это Обряд Посвящения Душ. Если ты пройдешь его, то твоя душа будет принадлежать только тому, кому была посвящена. И ты должен взвесить все за и против, в свитках написано, что тот, кто решится провести этот обряд должны быть сильны духом, слабый не пройдет этого испытания.
-Я готов рискнуть, – ответит юноша смело, смотря в глаза учителя.
-Кроме тебя еще трое должны будут участвовать, ты и ими готов рискнуть? Ты должен понимать, что сейчас ты решаешь не только за себя, но и за Тикки Микка? И за тех троих, кто будет участвовать.
-Разве ему не нужно принимать участие в обряде?
В ответ мужчина улыбнется:
-Правильный вопрос.  Да, ему нужно участвовать, но обряд не только на посвящение, но и возврат души. Тебе, мой глупый ученик, придется уговорить кого-то из семьи Ноя участвовать. Считай это своим испытанием, Аллен. Сумеешь - и я помогу тебе провести обряд. Нет - твоя вина, – и встав с дивана, Мариан Кросс откроет дверь для своего ученика, а когда тот пройдет сквозь проем, проведет рукой линию по всему телу мальчика и улыбнется, сказав одними губами: «Печать».

++++

-Черт… глупый мальчишка, когда ты научишься слушать? – и, отсалютовав воздуху, мужчина сделает глоток из бокала, мысленно продолжая, – почему ты не спросил, что произойдет при посвящении… а ведь я бы тебе ответил… сказал бы в ответ, что кто бы ни властвовал сейчас над твоей душой, он вынужден будет уступить её новому хозяину. Видно, не смог я научить тебя задавать правильные вопросы. Никогда бы не подумал, что буду чувствовать вину от сделанного, но, наверное, именно она толкнула меня на эту авантюру. Или как иначе назвать тот факт, что я рискую жизнью мира, чтобы спасти тебя от предначертанной судьбы? Хотя, возможно, только возможно, я просто хочу поиграть, навсегда вычеркивая из списка актеров Удовольствие Ноя и Четырнадцатого, – и в тишине комнаты раздастся горький смех человека, который, наверное, впервые в жизни задумался о судьбе всех своих замыслов и планов, человека, что в который раз отсалютует бокалом своему прошлому и усмехнется настоящему.

Печать.

Черный орден встретил тишиной и давно ставшими привычными сквозняками. Юноша шел к собственной комнате, почти ничего не видя перед собой, поэтому, натолкнувшись на чье-то тело и подняв взгляд, чтобы увидеть, кто это, Аллен только усмехнулся. Худшей кандидатуры и не найдешь…
Юноша не помнил, как добрался до комнаты, возможно ему помог в этом Канда, хотя зная характер японца обвинить его было не в чем, но все же… сейчас он чувствовал тепло одеяла и чувствовал, что сознание его затягивает сон.

+++

Аллен бежал. Он не знал, куда и зачем, но само его тело, вопреки разуму стремилось к неведомой юноше цели.
Многие образы проносились сквозь него, и казалось, что это осколки его собственной памяти, но нельзя остановится, иначе он опоздает. Не успеет, заплутает на дороге, но финалом становится пустой перрон с ушедшим в неизвестность поездом и пониманием - не успел. И, будто в отчаянной попытке понять, юноша протянет ладонь под опадающие чистым снегом воспоминания и улыбнется, заметив преображение снежинки в бабочку. Улыбнется, чувствуя - вот он, еще один шанс...
И вновь начнется бег, бег за уходящей вперед фигурой, бег за смутным силуэтом по незнакомым улицам и как оборотень меняющим свои лица городам, бег за людьми, знающими хоть что-то о незнакомой фигуре. Погоня, приводящая к смерти и новому рождению… и снова бег, бег, приводящий спустя многие века в темную комнату, где затухающим огнем будет мерцать очаг. Он почти не будет давать света, лишь, словно маячок, будет указывать на центр помещения. Все остальное будет целиком погружено во тьму. Непроглядный мрак наполнял комнату, сгущался по углам, угрожающе вздыхал. Несколько шагов к огню показались вечностью, но юноше казалось, что именно у этого огня он наконец сможет узнать, зачем нужна была такая долгая предыстория, сможет наконец увидеть глаза своей неизвестной тени, но где-то в груди отчаянной птицей бьется сердце, твердя: еще не поздно, беги, беги, беги. Но шаги сделаны и страх оставляет его. Он присел у огня и стал отчаянно раздувать его, в надежде разжечь ярче. Но ответом звучит тихий смех и тяжелая рука на плече:
-Ты пришел за мной? Но зачем, мальчик? Мы враги, ты не забыл? Или… – юноша чувствует, что тот, кого он так отчаянно искал, наконец найден. Что сейчас он увидит его… но пламя, что он разжег, скрывает тот силуэт и только голос звучит, – ты смог забыть то, что я сделал тебе? – вслед за этим вопросом в памяти юноши появится темное небо, шелест крыльев, безумная улыбка и собственная боль. – Смог забыть собственную смерть? Ты удивителен мальчик, но знаешь… я не забыл. – Горький смешок и резкий выдох от боли, когда собеседник, развернув его к себе, прижал, держа за горло, к стене.
-Я не боюсь тебя, Тикки Микк, – рассмеется экзорцист, смотря в янтарные глаза, – не боюсь, потому, что смог простить.

+++

Длинные волосы скрывают выражение глаз и лишь тихая песня, напеваемая юношей, может выразить все те чувства, что спрятаны за наносным спокойствием. Мягкие касание влажной тряпицы к бледному, покрытому испариной лбу и рука, что трепетно прижимает светловолосого юношу к груди в слепом желании забрать его боль. Такие ясные признаки столь опасной болезни  «Любовь», но никто не увидит этого юношу, не услышит облегченного вздоха, когда тот почувствует, что дрожь прекратилась. Услышит, что столь пугающий шепот юноши прекратится, не заметит, с какой нежностью он опустит любимого на постель, завернет в одеяло и оставит одного, храня в памяти тихий бред того о забытом ритуале посвящения душ и отчаянном желании вытащить врага из ада забытья. И чувствуя, что отныне бег времени ускорился, а его и так хрупкие мечты и надежды развеются, как те самые пешки, погибшие от рук игрушек затеявшего войну.

Проводя ритуал. Поиск участников. Сам ритуал

Аллен не винил учителя, хотя и понимал, что приснившийся ему сон сном не являлся. Он знал, что без этого испытания не смог бы пройти обряда, о котором рассказал ему учитель. И юный экзорцист был абсолютно уверен, что не хочет знать, что бы с ним было, если бы он не нашел верного ответа, ведь в конце то концов он видел те синяки, что были на его шеи по пробуждению. След, оставленный рукой Тикки Микка.

Но, даже пройдя испытание, юноша не знал, что делать ему дальше. Он не привык рассуждать о правых и виноватых и просто любил этот мир. Со всей болью, отчаянием, болезнями и смертями, с любовью, счастьем, смехом и слезами. Любил, так как в жизни своей был и голодным и сытым, здоровым и при смерти, был в кругу друзей и врагов, смеялся и плакал,… но, одно, всегда объединяло эти моменты. Он шел вперед, чтобы не происходило.

+++

Их встреча не была случайна, как не был случайным их разговор. Хотя… кто знает, может быть, их действительно столкнул случай в маленьком кафе «Халом». А встретившись, просто сели за один столик и улыбнулись друг другу, заговорили о том, что давно терзает их души :

-Я стара и мне трудно менять привязанности и приоритеты. Возможно, если бы я учитывала лишь возраст тела, – девочка посмотрела на тонкое запястье и грустно улыбнулась, – то, возможно, я бы приняла те изменения, что произошли в Тикки. Но, Аллен, я давно полюбила и привязалась к тому Ною, что пробудился в Тикки, много поколений… да, действительно много. Удовольствие Ноя было двуликим… было тем бродягой, который встретился тебе в поезде, – и Роад Камелот откинется на стуле, тихо смеясь. – Я была не готова к переменам, Аллен, – холодный взгляд, жесткий голос и кажется, что то мгновение её смеха лишь показалось, пригрезилось. – Эволюция всегда проходит болью Аллен, но знаешь… боль не должна длиться вечно, но если мы не остановим её сейчас, не заставим время повернуть вспять… следующим рождением Тикки сохранит свою боль. Будет поздно что либо исправлять или менять, – и, спрыгнув со стула, Старшая дочь подойдет к юному экзорцисту и, улыбнувшись, поцелует того в щеку. - Семья, Аллен, мне намного дороже спектакля Тысячелетнего. Поэтому я буду участвовать в обряде.
- Но… как? – прозвучит тихий голос юноши.
-Даже у генерала есть мечты, - поднеся указательный палец к губам, шепнет в ответ девочка, делая шаг в появившуюся за её спиной распахнутую настежь дверь.

*Халом – сон.

+++

В тот вечер юноша поверил в существование судьбы. Поверил, ибо не было у него другого выбора. Как иначе, если не предопределенной встречей, назвать то, что единственным выжившим после нападения Акума на поезд окажется мальчик по имени Юзу, как не счастливой случайностью назвать тот факт, что выжил он благодаря простуде и респираторной тряпочке, что заботливо повязали старшие товарищи? Как не протянуть ему руку, если и ты и он отлично знаете, что из близких ему людей на земле остался лишь бродяга и шулер с именем Тикки Микк?..

+++

Бессмысленное и мучительное занятие - препарировать труп любви. Пусть даже объект любви и не догадывается, что она есть. Что поделать, если возлюбленный - дурак, каких поискать? Только сталкиваться с ним в драках, чтобы коснуться желанного тела, нарываться на словесные баталии, чтобы знать - о тебе думают, да, пожалуй, суметь заставить того сражаться за собственную жизнь. Но как себя вести влюбленному, если на его глазах рушится столь хрупкое и далекое от идеала счастье? Вмешаться? Отпустить…
Но ответ находится неожиданно, в виде поверженного в поединке Аллена, в виде его сердца бьющегося не в такт сердцу Канды:
-Я помогу, – скажет Юу, поднимаясь с татами и подавая руку оставшемуся лежать Уолкеру, – помогу тебе с затеянным.– А подняв того, странновато улыбнется, смотря не на юношу, а на обхвативший запястье браслет из семян лотоса.

+++

Все предопределенное свыше, в конце концов, воплощается реальностью. Ну а сейчас, раз были найдены все грани меча, пришла пора провести обряд. На губах юноши играет улыбка, когда он смотрит в глаза учителя, а тот… ничего не говоря, пропускает столь непохожих людей в свой дом. Всех. Без исключения.

+++
-Никогда бы я не подумал, что у Ноя могут быть те, кто рискнет отдать за него жизнь. Хотя, третий апостол всегда отличался. Может поэтому, ты, Старшая Дочь, и решила спасти его. Но готова ли ты платить цену? - и в ответ на эти слова девочка чуть улыбнется, принимая из рук Аллена чашку с чаем.
- Вы мне неприятны и возможно в чем-то даже отвратительны, - скажет девочка, делая глоток чая из кружки. - Вы - не тот человек, с которым я хотела бы иметь дело, - и, сменив серьезность собственных слов улыбкой, она продолжит, – но, так как многие из моих чувств, мыслей и поступков продиктованы мне моей ролью, я не могу сказать, насколько мои эмоции правдивы. Только заверить, что, несмотря на все ранее сказанное, сейчас я буду с вами взаимодействовать. Это нужно и мне и тому, что запрятано в моей душе.
Мужчина только лишь усмехнется и переведет взгляд на сидящего в стороне Канду. Подойдя к нему, мужчина рассмеется и, нагнувшись к уху японца, тихо прошепчет, дабы услышал лишь он один:
- За преданность платят одиночеством.
Отойдя от юноши Марианн Кросс посмотрит на Юзу и, смотря ему в глаза, задаст свой вопрос:
-Ты единственный, кто не знает сколь опасно задуманное. Уверен ли, что действительно хочешь рисковать?
А перед взглядом мальчика промелькнут картины счастья с его друзьями, с теми, кто был ему так дорог. Он вспомнит, как они путешествовали по миру в поисках дома, вспомнит, как зарабатывали на хлеб, как урчало в животе, вспомнит виноватые взгляды старших, когда те не могли купить ему дорогого подарка, вспомнит, как они праздновали, как смеялись и шутили. Вспомнит, как беспокоились об исчезнувшем товарище, как искали его. Как переживали единственные близкие ему люди, когда он заболел, и как крепко закрепляли повязку, чтобы он не заболел сильнее от морозного воздуха. Вспомнит, как раздался первый выстрел, и поезд занесло на повороте, вспомнит испуг в глазах друзей, вспомнит, как они рассыпались пеплом… и руку человека, что был в том времени, когда его друзья были живы и его слова «Тикки Микка можно спасти. Ты поможешь?» Собрав воедино свои воспоминания, мальчик кивнет, забираясь с ногами на кресло, поближе к молчаливо смотрящему на людей в комнате Аллену.
- Зная моего ученика, я могу сказать, что он не передумал. Что ж… перейдем к подробностям. Есть старинный обряд, посвящающий души людей друг другу. Когда обряд проведен, никто не может вмешаться или разрушить созданную связь.
-Чем это поможет Тикки? – тихо спросит Юзу, смотря на генерала.
Но ответит не он, а дочь Ноя нежно улыбнувшись:
-Когда Удовольствие Ноя уйдет, Тикки станет свободным. Я права, Генерал? – дождавшись кивка старшего экзорциста, мальчик задаст новый вопрос:
-И что нужно делать?
- Распределить обязанности, – и старшая дочь улыбнется, смотря в глаза Марианна Кросса.

++++++

Капли дождя оставляют странноватые слезы на окнах, ветер, завывая, пытается утешить небо, птицы отчаянно жмутся под навес, а в доме тепло и уютно, и никто не скажет, что эта красивая дама, рассказывающая древнюю сказку, является не сгибаемой леди школы для благородных девиц. Да и зачем? Ведь все, кто мог бы раскрыть эту тайну, зачарованно слушают, прижавшись друг другу, и лишь одна из них грустно внимает словам этой женщины, помня ту мечтающую о захватывающих приключениях девочку. Помня слезы той по погибшему мужу… сыну… помня собственный смех… и помня, как укрыла бывшую подругу от глаз брата. Помня слова подруги, что шептала, стоя на коленях у могил любимых людей: «Господи, защити их души».
-Леди Арейблл*, расскажите сказку о людях. О боли и крови, о смерти и надежде, о чем-то, что объединяло бы разных людей, – спросит она, грустно улыбнувшись.
-Ты всегда задаешь мне трудные задачи, Роад, - улыбнется женщина, - но я попробую. В древнем мире, во времена, когда люди верили, что все в этом мире живо и у всего что создано есть свое имя и дух. Когда перед правителями представали барды и в своих песнях повествовали о судьбе королевства, людей объединяла война. Вы спросите, как это возможно, – улыбнется женщина, – но ведь людям была нужна защита. Поэтому люди строили укрепления и договаривались с соседями о ненападении и совместной защите от неожиданного врага, молились своим богам и сеяли пшеницу. Каждый делал то, что было необходимо для того, чтобы выжить на земле, полной боли и горестей. Учась доверять своему сюзерену и тем, кто находится рядом. Ведь в условиях жизни того горестного прошлого люди не всегда могли надеяться на то, что помощь придет вовремя, и потому люди брались за вилы и отстаивали свою свободу. Все вместе. Пока не придет помощь.
Но не только люди столкнулись с войной… их война и их горести были лишь отражением великой схватки, что происходила между двумя расами – туата де Дананн и фоморами.
-Фоморы? Туата де… – спросит одна из девочек, путаясь в незнакомых словах
-Да… это мифические расы… Туата де Дананн - это сам свет, считается, что они были богами. И фоморы, они отождествляются с демонами, так как несут с собой тьму. Эти две расы находились в вечном противостоянии за владение миром. Сама их кровь бушевала при встрече с представителем другой расы… будто инстинкт убивать отличного от них. И вот…однажды... Само их противостояние зашло в тупик, ибо в племени богов родился великий кузнец.
- Кузнец? Что может сделать кузнец на фоне многолетней битвы? - сбивчиво и немного расстроено скажет одна из девочек.
-Он будет создавать самое прекрасное и прочное оружие, что всегда будет попадать в цель. Раны, что будут нанесены им, никогда не заживут, и по легенде кровь, что пролилась его оружием, может исцелять.
-Как кровь может исцелять?
-А все дело в том, что Гоибниу, это имя того кузнеца, был связан еще и с лечением. Возможно, пролитая кровь попадет в Источник Здоровья. Но надеюсь, вы позволите мне продолжить? – в ответ женщине раздадутся заверения в том, что больше не будет вопросов, и та продолжит, – и вот, благодаря его оружию один из Белых владык победит сам Страх, тем самым освобождая мир от этих двух древних рас. Вы спросите: почему? А потому, что когда их битва завершилась, они осознали, что больше не нужны этому миру… люди научились жить без них. И тогда демоны и боги покинули этот мир. А люди,… люди сохранили последним наветом войны. Так как, рождаясь и умирая войной, они разучились доверять, живя в мире и спокойствии.
* Арейблл - просьба, которой отвечают

++++

Человеческие войны будут длиться бесконечно…
Все войны объединены людьми и оружием…
Кинжал или меч единственные, что способны вместить в себя четыре стихии…
А из этих стихий сотворен человек…
Мужчина мысленно проговаривал себе условия обряда, чертя на каменном полу крест равных сторон. Каждая сторона имеет название и сакральное значение, свой цвет.
Каннахт – запад – мудрость, темно-бордовый.
Улад – север – битва, белый.
Лейнстер – восток – изобилие, зеленый.
Мунстер – юг – музыка, голубой.
Миде – центр - и замерев на мгновение, мужчина окрасит сердцевину креста в алый цвет, чуть улыбнувшись уголками губ.
А где-то высоко в небе пропоет птица, почувствовав горечь благословения*.

*намек на листья мирты.

++++

Он не понимал людей. Не понимал, зачем нужно улыбаться и задавать лишние вопросы. Зачем назвать волка одиноким? Ведь ни один волк не выживет, живя без стаи. Зачем говорить, что волки воют на луну? Что, луна - волчий бог? Это как минимум глупо. Луна – это навязчивая идея, вечная мания. Она, как вечная любовь - такая же неверная и недоступная… но порой, луна единственный собеседник… он не понимал людей, да и не стремился учиться. Он просто жил среди этих малопонятных людей, наблюдая… и всегда приходя на помощь.
Ну а волки,… а что волки? Лишь единожды они могут сказать, что любят. Лишь одному в своей жизни существу…

++++

-Почему учитель так боится вечности? – спросил Аллен, касаясь рукой картины с идущим вперед карликом.
-Наверное, он знает, что она обозначает, – ответил ему, грустно улыбнувшись, Канда.

++++

Но настанет пора предварять задуманное. Будут найдены трое обещанных ритуалу. Будут найдены слова для древнего мира и начертан путь для двоих, что вернутся… будет выпито древнее вино, и лишь тогда по кресту потечет столь необходимая забытому энергия.
Первым вспыхнет алый огонь, обозначая готовность преодолеть любую преграду, пройти выбранный путь до конца, не сломавшись.
Вторить огню будет спокойствие земли и многоликость воды.
И последним, задувая все свечи, засияет опасный и нежный, любящий игры ветер.
А в сердцевине, опираясь о крестовину меча, будет стоять, чуть улыбаясь, Марианн Кросс.
Первым опустится в измождении мальчик, и зелень земли, вспыхнув, погаснет, поглощенная мечом…
Заметив слабость Юзу, его глупый ученик попытается подойти к малышу, но суровый взгляд Юу не даст совершить глупости. Спокойная и бушующая энергии воды будет мерно вливаться в меч, перемешиваясь с алой решимостью Аллена и нежностью воздуха. Но нет ныне в мире мечей, готовых нести души, но и поныне существуют истинные мастера, вкладывающие в свое творение чувство… и в нашем безумном веке, прислушавшись, можно услышать пение клинка ведающего, что боле нет его сил…
И последней песней клинка прозвучит алая кровь…

В игры играют двое или цена мечты.

Играть одному не интересно и скучно… это как первое удовольствие плоти, замешанное на стыде и позоре.
Но когда играют двое… это уже совсем другой вид удовольствия.

Чистое небо без единого облака. Сложенный из белого камня город, кажущийся вечным на фоне простирающихся, насколько хватало глаз, песков. Вечный город, как назвал его про себя юноша, делая шаг в арку ворот столь удивительного творения.
Этот город не был похож ни на что, виденное раньше, не на благородные английские замки, ни на разрушенные ныне города древних инков и майя, ни на подвалы Мартела. Вместо давно ставшего привычным тумана под ногами стелился песок. То там, то тут возникали небольшие воздушные воронки…
А юноша продолжал идти, идти, невзирая на тихий шепот пустых домов, на чувство смотрящих ему вслед глаз. И вновь видел сон о прошлом. Вновь и вновь слышал затухающее биение собственного сердца. Снова чувствовал связавшую их боль, будто та алой нитью тянула их друг к другу. И каждый шаг давался этой болью. Каждым шагом умирал он и слышал смех, каждым вдохом встречал он препятствие и с каждым новым рождением своим он вспоминал янтарный взор и свои слова прощения. Вспоминал и делал новый шаг, зная, что где- то за этими белыми зданиями, за пустыми взорами невидимок и за их бессмысленным шепотом он найдет того, кого обещал освободить…
И где-то впереди, на площади с застывшими часами, будет сидеть его печальный сон. Сидеть, опираясь спиной о порушенное здание и раскладывать пасьянс. Но почувствовав присутствие кого-то другого, того, кто не вписывается в эту странную застывшую тишину, он поднимет голову и юноша вновь увидит улыбку:
-Ну, мальчик… тут ты точно меня обыграл. Никогда бы не подумал, что ты придешь за мной, - прозвучит удивленный голос и мужчина подойдет к юноше, – или твой час настал? Хотя, я не поверю, если ты скажешь, что умер… тут что-то иное, мальчик. – И, встряхнув Аллена за плечи, Тикки Микк улыбнется, – так что же ты тут делаешь? Или я все же сошел с ума, и ты плод моего воображения?
А  юноша будет улыбаться, смотря в глаза своего Ноя.

+++

-Ты знаешь, что такое право выбирать, мальчик? – спросит мужчина, грустно улыбаясь рождающемуся на ослепительном небе закату, но взгляд его выражает лишь усталость и легкую насмешку над тайнами мироздания. - Нет. Не отвечай. Ты глуп, мальчик, очень глуп. Почему ты решил, что меня необходимо спасать? Я не умер, мальчик, лишь перешел в другую стадию жизни.
-И это - она? – спросит юноша с недоверием.
-Да, мальчик. Этот мир мое маленькое чистилище. Все подчиняется желаниям моим… и я могу получить все, что не пожелаю.
-Неужели?
-Да, мальчик.
-Проверим?

+++

Настало время свету надменному, что позабыл всю гордыню свою, склонить голову земле. Настало время появиться тьме, что подобно вору выберется из сокровенных нор, расползаясь по земле, поднимаясь вверх и встречаясь со своими подельниками. Но у застывших часов идет молчаливая дуэль двух убежденных в своей правоте игроков.
-Видишь, мальчик, – раздастся голос в тишине, – это место - мое личное чистилище, я хотел победить тебя, и победа досталась мне…
-Нет, - ответит юноша, рассмеявшись, – ты проиграл. Ты не из тех, кто играет, полностью уверенный в победе. Это лишает игру её смысла. И встретив меня, ты назвал это место Чистилищем, так как знал, что уйдешь со мной.
-А почему же с тобой?
-Здесь нас двое, а из нас двоих только я подхожу на роль ангела-проводника.

+++

Свет от свечи падал на изможденное лицо мужчины, что спал, аккуратно завернутый в плед. А рядом с ним, крепко держа того за руку и склонив голову на грудь, сидел утомленный мальчик, чья мечта осуществилась. Он не знал, кого благодарить: Бога за дарованную возможность и за удачу, что позволила вернуть самого близкого и дорогого,  людей, что указали на неё, были рядом…. Но сейчас этот ребенок просто спал, переплетя свои пальцы с пальцами своего друга.

+++

Сжав руку в кулак, юноша грустно улыбнулся.
- Он спросил меня про ответственность. Знаю ли я, что это.
- Ты вернул разум потенциальному врагу. Этот поступок не обозначит тебе разумности.
- И?
- Ты безмозглый, мояши… какая ответственность у одноклеточных?
- Ты тоже участвовал, – напомнит юноша, смотря в окно и улыбаясь каким-то своим мыслям.
- Гордость и честь, – тихо ответит юноша, посмотрев на браслет из семян лотоса.
- Причем здесь это?
- Пф… самурай без чести и гордости становится всеми презираемым существом, недостойным жизни, – усмехнувшись, скажет Юу, – а гордость и честь это то, что остается, когда вычитаю ум.
Смех светловолосого экзорциста подарит ощущение тепла… пусть юноша и знает, что теперь это тепло для друга… друга, что был в трудную минуту рядом, кто поддержал и не дал упасть в омут боли. И вслед за теплом придет горечь, горечь от осознания - ты был слишком близко… слишком много видел и понимал… слишком глубоко заглянули вы в души друг друга. А те, кто держали души друг друга над алым огнем, полыхающим в медной чаше, никогда не смогут перешагнуть черту. Самый близкий… но не любимый.
И разгоняя эту боль, прозвучит вопрос от того, кто так и не понял смысла слов, сказанных мечником:
- Почему учитель так боится вечности? – и, не дожидаясь ответа, юноша выйдет, слишком волнуясь о тех, кто покинул комнату с начертанным по каменному полу крестом.
-Наверное, он знает, что она обозначает. – Ответит, грустно улыбнувшись, Канда.

++++

Пламя свечи задрожала от легкого ветерка, что возник от открывшейся двери и мальчик, что сидел на полу, вздрогнул от звука и открыл глаза:
-Кровь? Роад-сан, вы поранились? – в ответ девочка лишь покачает головой, подходя к дивану, на котором спал её драгоценный брат.
-Юзу, не мешай ей, – прозвучит усталый голос генерала, что сидел в кресле у огня и курил, смотря на языки пламени. Услышав эти слова, мальчик недовольно фыркнет и уйдет из комнаты искать бинты, чтобы хотя бы перевязать.
А девочка присядет рядом с братом и, отведя прядь волос с лица, улыбнется спящему, поцеловав того в лоб:
-Я буду ждать, – шепнет она, вставая.
-Как он? – спросит Аллен, заходя в комнату, но ответом ему будет лишь мягкое объятие от Старшей Дочери и тихие слова:
-Мне грустно знать, что ты и он - не моя семья. Но я рада, что ты и он ныне связаны узами, что прочнее крови, – и девушка уйдет, уйдет под смех генерала и его слова:
-Ты знала, что духи прошлого покинут их, но все равно участвовала… так, кто же из нас двоих лжет самому себе?

+++

-Мальчик… давай я сейчас лягу на постель и притворюсь спящим… а ты снова повторишь сказанное тобой. И на этот раз ты вспомнишь, что я из семьи Ноя, в которой преобладают убийцы…
-Но, мы действительно связаны.
-Нет, мальчик! – взвоет мужчина отбрасывая одеяло. – Я знал, что твой Кросс - та еще сволочь, но обручить нас без позволения! Я найду его и убью…и останусь без тещи до закрепления брака
-Какого брака? – удивленно спросит юноша, аккуратно складывая вещи в чемодан.
В ответ на эти слова Тикки Микк довольно улыбнулся и, едва не мурлыча, ответил:
-Как приятно сознавать, что я здесь не единственный новопосвященный. Нашего, мальчик мой, – и, смеясь, мужчина обнимет замершего Аллена, позволив себе ленивую мысль: «Ради того, чтобы выиграть у этого мальчишки, можно было разок умереть… тем более, что к жизни моей прибавился бонус в лице шагнувшего за мной в Ад экзорциста».

Расставляя все по своим местам.

Утро принесло с собой запах смолы и дождя. Холодный воздух от открытого окна выморозил комнату и затронул кровать, на которой спит, раскинувшись, молодой мужчина. Но вот неосторожным движением скинуто одеяло, и по ничем не прикрытой спине пробежит дрожь. Сонным разумом мужчина не сможет найти одеяло и, осознав, что действительно пора вставать, выберется из быстро остывающей постели. Босые ноги коснутся пола, и мужчина недовольно поморщится, быстро подходя к окну, что скрыто надувающимися пузырем от порывов ветра шторами, попытается их раздернуть, но вместо этого оказывается в объятье крепких рук и прижатым к теплому телу:
-Добро пожаловать в вечность, - шепнут ему на ухо утреннее приветствие.
-Ты снова куришь, – обличающе произнесет он, смотря на затухающую в пепельнице сигару.
- Нет, мальчик. Курю я сигареты, а сигарами наслаждаюсь. Ты знаешь… они созданы для удовольствия, но сейчас они для меня слишком крепкие. Единственное, что остается - это чувствовать этот рассеянный в воздухе дым, – тихо произнесет мужчина, положив голову, на плечо бывшего экзорциста и смотря на тлеющий огонек.

++++

Мерный перестук колес по рельсам смешивается с шелестом переворачиваемой страницы и тихим мужским смехом.
-Ты прекрасная женщина, – раздадутся в тишине купе слова, вслед за шелестом отложенной в сторону газеты, где на первых страницах помещена статья о таинственном ограблении Национального Музея в Ирландии, при котором был украден кинжал, датируемый 5-4 веком до н.э, чье создание приписывается Гобан Саэр*. – Действительно прекрасная…

* Гобан Саэр – одно из имен Гоибниу.

Эпилог.
Она улыбалась, чувствуя холод металла в своих ладонях, улыбалась, слыша звуки, что доносились из зала, наполненного музыкой, светом и незнакомыми ей пока людьми.
- Вы совсем забыли про меня, – раздастся голос за спиной девушки и на её плечи опуститься забытая ей в зале накидка.
-Благодарю, – тихо ответит девушка, смотря на бархат небес, но все еще чувствуя холод в когда-то обожженных ладонях.
-Вы совсем замерзли, неужели я столь неприятен вам, что вы исчезли из зала перед нашим танцем, – губы девушки изогнуться в улыбке и, убрав игрушку богов в карман столь вовремя принесенной накидки, обернется и протянет ему руку. Руку, на запястье которой белым бинтом скрыта рана, что никогда не заживет.

++++

Горечь чистого огня в ладони прошла сквозь многие годы, и сейчас, сидя в доме человека, мертвого на бумагах, темноокий мужчина будет смотреть на огонь и вспоминать их давнюю беседу:
-Ты обещал их освободить.
-И за это на мне вина пустого обещания.
-Но ты можешь помочь мне…
-Тебе, но не ему. Я не властен над вечностью, которой они были отданы.
-Чем же ты сможешь помочь мне, колдун? – тяжким вздохом скажет тогда юноша.
-Сделать так, чтобы ты встретил его, когда придет пора, чтобы ты не забыл.
-Никто не выдержит такого срока.
-Думаешь? – и, задав этот вопрос, собеседник его подойдет к шкафу, вынимая старинный и столь печально знакомый кубок…
И сейчас, спустя многие годы, уже не юноша, но мужчина будет смотреть на огонь, в той же комнате, с тем же человеком… и кажется, даже сама комната не изменилась с тех пор. И будто пытаясь убежать, вспомнит мужчина, как стоял у моста, запустив руки в волосы.
-Он не примет меня теперь, когда его душа посвящена лишь одному, – говорил тогда он, человеку, что неожиданным поворотом судьбы стал ему другом.
-Они оба шулеры, друг мой, а посвящение душ… лишь просто еще одна партия в покер…только теперь они играют с действительно сильными игроками, – ответил ему тогда самый невозможный игрок в мире.
И вот, спустя много лет, он снова решил поверить:
-Ты еретик, – с каким то немым укором и счастьем от сделанного выбора скажет Юу Канда, стирая пыль с кубка, а в глазах человека, что когда то толкнул их на темный обряд, появится улыбка. И тот, покуда не сможет передумать, вылил в медную чашу смесь крови столь странных людей, кою и осушит экзорцист, принимая новый для себя крест.

+++

И где то на задворках мира, в одном из множества невероятных событий, обернется юноша в белых одеждах искателя. Обернется на крик зовущего его друга.
-Юзу! – обернется, чувствуя боль… а после, придя в себя, он увидит кровь и улыбающегося человека, что пропоет:
-С добрым утром, брат – почувствует объятие плачущей девочки и скажет самому себе «Истинное удовольствие, это иметь две стороны».

+++

Много лет минует с тех пор, десятки войн сменят друг друга, но в вечном доме, как и много веков назад, будет пахнуть сигаретным дымом и, как и много веков назад, это место будет служить домом человеку, что однажды решил поиграть с судьбой.
Кто-то скажет - его плата была непомерной. Кто-то скажет - он ничего не отдал взамен вечности.
Мужчине наплевать на эти слова. Ведь он помнит, как упал его ныне единственный друг, как в последний раз вспыхнуло, угасая, голубое пламя. Помнит упавшее тело ученика, помнит собственное бессилие. Миде центр, он удерживает души не позволяя им исчезнуть в кубке из которого раньше пили боги… Миде не может отдавать свою силу… пусть даже и необходима лишь капля для открытия врат возвращения. Но самым ярким воспоминанием мужчины до сих пор служат янтарные глаза девочки, что надавит кинжалом на запястье, даря насыщение кровью забытым богам.

Но года будут мчаться… и они затеют новую игру… и кто знает, кто из них сможет заслужить свободу… ведь когда их долги будут выплачены, они просто умрут, умрут так и не успев посмотреть в глаза друг друга.